Чарльз Уоллес поднял мяч так, чтобы его мог увидеть мальчик у нее за спиной. Малыш метнулся вперед, как молния, выхватил мяч у Чарльза Уоллеса и так же быстро вернулся назад, в тень глубины коридора. Женщина побелела, как полотно, открыла рот, словно хотела что-то сказать, но вместо этого просто захлопнула дверь у них перед носом.

— Что их всех так напугало? — удивился Чарльз Уоллес. — Что с ними такое?

— Разве ты не понял? — удивилась Мэг. — Неужели тебе все еще непонятно, что здесь происходит, Чарльз?

— Пока нет, — ответил Чарльз Уоллес. — Ни малейшей догадки. И хотя я пытаюсь понять, до сих пор мне ничего не пришло в голову. Идемте, — он повернулся и спустился с крыльца.

Они миновали еще несколько кварталов одноэтажных домов, пока не попали в район многоквартирных зданий, по крайней мере, Мэг полагала, что это именно они. Все высокие, вровень друг с другом, прямоугольные, без каких-либо украшений. Каждое окно, каждое крыльцо в точности похоже на все прочие. И тут на улице показался мальчик примерно одних лет с Чарльзом Уоллесом. Он ехал на машине — странный механизм, что-то среднее между велосипедом и мотоциклом. Хотя малыш крутил педалями, где-то явно имелся скрытый источник энергии, позволявший развить необычайно большую скорость. Перед каждым крыльцом он четким движением отводил назад руку, из сумки у себя на плече вынимал сверток газет и бросал на крыльцо. Внешне он ничем не отличался от Денниса, Санди или любого из сотен мальчишек, подрабатывающих в маленьких городках разносчиками газет, и все же, как и те дети, что играли в мяч и прыгали через веревку, что-то в нем казалось неправильным. Рука двигалась с необычным однообразием и размеренностью. Газеты летели по одной и той же крутой траектории на каждое крыльцо и падали в одно и то же место. Ни один нормальный человек не смог бы делать столь идеально одинаковые броски.

Кельвин удивленно присвистнул:

— Хотел бы я посмотреть, как они тут играют в бейсбол!

Наконец мальчик заметил их и затормозил, его рука замерла на полпути к сумке с газетами.

— Почему дети оказались на улице? — строго спросил он. — Вы же знаете, что в это время находиться снаружи разрешается только служащим!

— Нет, мы ни о чем подобном не знаем, — возразил Чарльз Уоллес. — Мы вообще нездешние. Может быть, ты расскажешь нам об этом месте?

— То есть ты имеешь в виду, что вы получили пропуск на эту территорию и все такое? — удивился мальчик. — Иначе как бы вы сюда попали? — пробормотал он себе под нос. — Но тогда почему вам ничего о нас неизвестно?

— Это ты тоже мне объяснишь, — сказал Чарльз Уоллес.

— Так вы проверяющие? — заметно оживился мальчик. — Всем известно, что в нашем поселке самый мощный Центральный Мыслительный Центр на планете! Мы выпускаем продукцию только самого высшего качества! Наши фабрики работают в круглосуточном режиме, и производственные линии никогда не останавливаются! А кроме того, у нас есть пять поэтов, три художника и шесть скульпторов — и все идеально настроены!

— А чем вы руководствуетесь? — тут же спросил Чарльз Уоллес.

— Как чем? Уставом, конечно! — гордо отчеканил мальчик. — На этой планете мы — самое упорядоченное поселение! У нас уже несколько веков не было отклонений! И весь Камазоц знает о наших достижениях! Вот почему мы самый главный город на Камазоце! У нас расположен ЦЕНТРАЛЬНЫЙ Мыслительный Центр! И Предмет тоже находится здесь! — от того, с каким благоговением мальчик произнес это короткое «Предмет», у Мэг по спине побежали мурашки.

— А где расположен этот ваш Центральный Мыслительный Центр? — строго осведомился Чарльз Уоллес.

— ЦЕНТРАЛЬНЫЙ Мыслительный Центр, — поправил его мальчик. — Идите все прямо и не промахнетесь. Так вы и правда нездешние? А что вы здесь делаете?

— Разве из нас двоих это ты задаешь вопросы? — пренебрежительно произнес Чарльз Уоллес.

Мальчишка тут же побелел, точно как та женщина перед домом.

— Покорнейше прошу простить мою дерзость! Мне пора браться за дело, иначе я нарушу расписание и придется отчитываться перед старшим, — и он умчался дальше по улице на своей машине.

Чарльз Уоллес задумчиво уставился ему вслед.

— В чем же дело? — обратился он к Мэг и Кельвину. — Он как-то смешно разговаривает: как будто говорит вовсе не он, только губы шевелятся. Вы понимаете, о чем я?

— Точно, смешно, — медленно кивнул Кельвин. — Это слово подходит лучше всего. И не только из-за того, как он разговаривает. Здесь все смердит чем-то недобрым.

— Идем! — напомнила им Мэг. Сколько еще ей придется их подталкивать? — Давайте наконец найдем папу! Он мигом нам все объяснит!

Дети пошли дальше. Они миновали еще несколько кварталов, когда им начали попадаться люди, взрослые люди, а не дети: они ходили туда-сюда и даже пересекали улицы. Они не обращали на детей никакого внимания, внешне совершенно поглощенные своими делами. Несколько человек вошло в многоквартирные дома. Но большая часть направлялась туда же, куда и они. Люди выходили из боковых улочек и сворачивали в нужном направлении с таким автоматизмом, как будто слишком глубоко задумались, а путь был таким знакомым, что можно было не смотреть по сторонам.

Через некоторое время вместо многоквартирных домов вокруг них оказались здания, похожие на офисные: большие коробки из стекла и бетона с огромными входами. Сквозь широкие двери входили и выходили люди с портфелями.

Чарльз Уоллес приблизился к какой-то женщине и вежливо спросил:

— Извините, но вы не могли бы мне сказать… — но та едва удостоила малыша взглядом, даже не замедлив шага.

— Смотрите! — показала Мэг. Перед ними на другом краю обширной площади стояло непомерно большое здание. Такого гиганта они никогда не видели: оно было больше, чем Эмпайр Стейт Билдинг.

— Наверное, это он, — сказал Чарльз Уоллес. — Этот их ЦЕНТРАЛЬНЫЙ Мыслительный Центр или как там его. Пошли!

— Но если папа угодил в неприятности на этой планете, — вдруг всполошилась Мэг, — стоит ли нам туда соваться?

— Ну тогда расскажи, как ты собираешься его искать? — сердито осведомился Чарльз Уоллес.

— Во всяком случае я не собираюсь спрашивать именно там!

— А я разве предлагал о чем-то спрашивать? Но пока мы не узнаем хоть что-то об этом месте, у нас не будет никаких зацепок для поисков. И у меня предчувствие, что начинать надо оттуда. Если у тебя есть идеи получше моей — валяй, Мэг, выкладывай!

— Ох, вот упрямец! — раздраженно воскликнула Мэг. — Давай тогда как можно скорее покончим с этим твоим ЦЕНТРАЛЬНЫМ Мыслительным Центром!

— Похоже, тут шагу нельзя ступить без паспортов или еще каких-то документов, — напомнил Кельвин. — Это все равно как полететь из Америки в Европу. Те двое — и женщина, и мальчишка — считали очень важным, чтобы все документы были в порядке. А у нас даже бумаг нет, чтобы привести их в порядок!